Под Эрдоганом зашаталось кресло: Из-за обесценивания национальной валюты турки выходят на митинги

Под Эрдоганом зашаталось кресло

Фото: REUTERS

У Южного соседа — один внешний успех за другим. В ноябре Турция отпраздновала годовщину победы во Втором Карабахском конфликте, одержанной руками ее союзников из Баку. Параллельно под Стамбулом с помпой прошел саммит Тюркского совета (объединяет Турцию и четыре южных государства СНГ, где живут народы с соответствующими корнями); по итогам страны-участницы приняли дорожные карты развития тюркского мира до 2040 года, включая «сближение по алфавиту и языку».

А вот на внутреннем фронте дела далеко не блестящи. С начала года национальная валюта, турецкая лира, обесценилась по отношению к доллару на 45%. В том числе вчера, 22 ноября, — сразу на 15% (потом, правда, слегка отыграв назад), сообщает Reuters.

Причин у «черного вторника» много: начиная от раздутых расходов на все ту же международную экспансию — и заканчивая хроническим дефицитом энергоносителей. Почти всю нефть и газ Турция импортирует, а рыночные цены на них, особенно на голубое топливо, последний год бьют рекорды.

Последствия налицо. Раздосадованные падением уровня жизни тысячи жителей Стамбула и Анкары высыпали на улицы. Это, так сказать, либеральные рассадники на фоне консервативной глубинки, поддерживающей президента Реджепа Тейипа Эрдогана. Ведь падение курса валюты сильнее всего бьет именно по финансовым центрам и их обитателям, привыкшим жить на широкую ногу за годы экономического роста. Неудивительно, что на последних региональных выборах в этих двух столицах кандидаты-сторонники Эрдогана уступили оппозиционерам-либералам из Республиканской партии Турции.

Так что и лозунги демонстрантов — соответствующие: «ПСР, уходи!» (имеется в виду Партия справедливости и развития — движение Эрдогана, правящее в коалиции с националистами).

Что же дальше? На вопрос сайта KP.ru ответил старший преподаватель кафедры теории и истории журналистики филологического факультета РУДН, эксперт Российского совета по международным делам Камран Гасанов:

— Я бы не стал говорить о каком-либо «иностранном вмешательстве» — масштаб митингов относительно невелик. Пока это — исключительно внутритурецкая история. Проблемы с лирой — объективный фактор, с лета у значительной части населения росло недовольство. Что отражают и рейтинги Эрдогана, в октябре опустившиеся до 40% (еще пару лет назад было больше 50%).

Однако, по словам эксперта, если ситуация будет осложняться, к турецким протестам обязательно подключаются силы Запада. Можно будет ждать громких публикаций в СМИ и заявлений «атлантических» политиков в поддержку Республиканской партии Турции: именно она сейчас выступает главным двигателем «стамбульского майдана».

— Байден еще до прихода в Белый дом говорил, что «хочет сменить власть в Турции парламентским путем», о чем по обе стороны Атлантики не забыли. И даже если сейчас не получится — всеобщие выборы в стране намечены на 2023 год, оппоненты Эрдогана изнутри и за рубежом будут делать все, чтобы даже в коалиции с двумя-тремя партиями ему не удалось получить большинство. С другой стороны, Эрдоган закален испытаниями — например, попыткой госпереворота в 2016 году — и так просто не отступит, — подводит итог Камран Гасанов.

Действительно, турецкий лидер начал ответные маневры, пообещав снизить ключевую ставку Центробанка. К ней привязан целый ряд показателей, прежде всего, доступность «топлива для экономики» — ипотеки для граждан и кредитов для бизнеса. Сейчас ставка ЦБ Турции составляет 15% — ровно вдвое выше, чем в России.

Но все не так просто: чем доступнее кредиты — тем больше денежная масса. То есть деньги обесцениваются, усиливается инфляция, растут цены. Российский Центробанк в похожих ситуациях, например, в конце 2014 года, поступал наоборот: вздергивал ставку, чтобы «засушить» денежную массу и, следовательно, обуздать инфляцию.

Но официальная Анкара заявляет, что инфляции не боится:

— Мы прекрасно понимаем: из-за таких мер лира будет слабеть, однако это усилит наши экспортные возможности, привлечет инвесторов, которые создадут новые рабочие места, — примерно так объяснят свои действия турецкие чиновники.

То есть «экономический блок» Южного соседа делает прямо противоположное, что российский. И кто прав — скоро узнаем.