Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Общество
Эксклюзив kp.rukp.ru
26 декабря 2021 18:02

Психолог Александр Асмолов: «Нужно прекратить эксперимент над 9-летней студенткой МГУ Алисой Тепляковой»

Член Совета при президенте РФ по правам человека и развитию гражданского общества рассказал kp.ru о своем отношении к ситуации
Алиса Теплякова стала студенткой МГУ в 9 лет.

Алиса Теплякова стала студенткой МГУ в 9 лет.

Фото: Личный архив

В эфире Радио "Комсомольская правда" академик Российской академии образования, член Совета при президенте РФ по правам человека и развитию гражданского общества рассказал, каким образом нужно выйти из тупика, в который зашла история обучения девочки-«вундеркинда» на психфаке университета.

- Прежде всего надо четко понять: не создаем ли мы подобным обсуждением это громкой истории еще больших рисков и для семьи Тепляковых, и, собственно, для Алисы, - рассказывал kp.ru Александр Григорьевич в эфире Радио "Комсомольская правда". - Не получится ли, что как только вы или кто-либо еще скажет некоторые жесткие характеристики в адрес либо отца, либо в адрес Алисы, он тем самым сам совершит несколько недопустимых действий? Первое – он займется постановкой диагнозов, а постановка диагнозов без согласия на это человека – это вещь опасная. Нам нужно не расставлять диагнозы себе, Тепляковым Алисе или Евгению, а понять глубинные причины этих явлений.

И второе. Мы видим в литературе примеры многочисленных экспериментов, которые проводились над детьми. Может быть, некоторые из вас помнят замечательное произведение Виктора Гюго «Человек, который смеется». В этом произведении описывалась преступная деятельность торговцев детьми - компрачикосов, которые специально уродовали детей (я на этом делаю жесткий акцент), чтобы потом выгодно их продать. Сделать их уродами, чтобы к ним была жалость как к попрошайкам, к шутам и так далее.

Поэтому каждый раз, когда родитель, даже заботливый родитель начинает ставить эксперименты над своими собственными детьми, нужно понять, что происходит? Какие могут быть последствия?

Академик Российской академии образования, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова Александр Асмолов. Фото: Антон Новодережкин/ТАСС

Академик Российской академии образования, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ им. М. В. Ломоносова Александр Асмолов. Фото: Антон Новодережкин/ТАСС

- Александр Григорьевич, вы написали письмо председателю Совета по развитию гражданского общества по правам человека при президенте Российской Федерации Фадееву, уполномоченному по правам человека в Российской Федерации Москальковой, уполномоченному по правам ребенка при президенте Львовой-Беловой: «…Ситуация побуждает меня обратиться к вам с просьбой взять под контроль драматическую ситуацию с обучением в высшей школе 9-летней девочки Алисы Тепляковой, вызвавшей широкий общественный резонанс. С экспертной точки зрения данная ситуация влечет за собой ни что иное, как не апробированный эксперимент по когнитивной акселерации малолетнего ребенка, не учитывающий познавательные и личностные закономерности развития детей этой возрастной категории». По сути – это просьба прекратить обучение Алисы на первом курсе психологического факультета МГУ.

- Чем психологи отличаются от политиков? Психологи ставят эксперименты с людьми только с согласия. У меня возникает вопрос: кто спрашивал согласия Алисы, что с ней будет поставлен эксперимент? Кто анализировал все тяжелейшие последствия, когда ребенок не проходит свое развитие, свою социализацию так, как это предусмотрено физиологически? У меня возникают тяжелейшее ощущения.

По-видимому, отец девочки считает, что он изобрел гениальный педагогический метод - своего рода синхрофазотрон интеллектуального развития. Что он может не только пятилетку в два года сделать, но, например, пройти шестилетнее обучение в МГУ за два года.

- Александр Григорьевич, а почему это письмо вы адресуете в том числе и уполномоченному по правам детей? Вы же человек опытный, работали первым замминистра образования. Каких решений вы ждете?

-. Необходимо с правовой точки зрения посмотреть, не нарушены ли действиями любых субъектов этого процесса положения Конвенции о правах ребенка. Никто через эту призму дело не анализировал.

Второе. Не нарушены ли действия, связанные с довольно скользким законодательством о жестокости или насилии в семье? И третье. Психологическое здоровье ребенка. Есть гиппократовское «не навреди», есть этика наших действий. Не нарушены ли все эти моменты в нынешней сложнейшей ситуации?

- А кто должен заняться такой работой? Родители девочки категорически против вмешательства в жизнь их семьи, против обследования Алисы.

- И для психологов, и для юристов, и для родителей необходима четкая правовая, психологическая экспертиза этой ситуации. Необходимо создать комиссию. Перед нами непроверенный эксперимент с неизвестными последствиями.

Смотрите, никакое обследование и опрос детей в школе невозможен, если не спросили разрешения у родителей и учителей. А здесь проводится эксперимент по методике, которую мы не знаем. Что это за акселератор развития, о котором говорит отец?

Второе. Отец девочки тысячу раз прав в том, что наша система образования не учитывает персонализацию, индивидуальных возможностей ребенка.

Алиса и Евгений Тепляковы

Алиса и Евгений Тепляковы

Фото: Кадр видео

- Вы считаете, что психологический факультет, ваш родной факультет, зачислив необычного студента, должен был какие-то свои традиции поменять, изменить, подстроиться под возможности девочки?

- Слышу иронию в вашем вопросе и за это благодарен. Скажу: можно ли создать индивидуальный план развития, не зная индивидуальных интересов ребенка? Вот ключевой вопрос. К девочке не подпускают - табу на собеседование и разговоры с ней. Ее территория неприкосновенна.

К нам, как к преподавателям, могут подойти и сказать - сделайте индивидуальный план. Но индивидуальный план, прежде всего, исходит из мотивации ребенка. Это ключевая вещь. А что мы знаем о мотивации Алисы?

Есть ли у нее мотивация к обучению психологии, достаточно сложной профессии? Обладает ли она способностями, такими, как эмпатия, сопереживание, понимание мира другого человека?

Факультет психологии имеет множество различных программ. Но надо понять, что хочет ребенок. Мой любимый педагог, психолог Выготский говорил о детях , что наш ребенок и знает, и может, и умеет, но часто беда ребенка в том, что он, прежде всего, не хочет.

- Может начинать с разговоров с папой? Зачем ему это нужно? Может, надо не ребенка тестировать, а с папой серьезно разговаривать специалистам психологического факультета?

- Было бы замечательно всячески оказать психологическую поддержку папе, попытаться его понять. Было бы замечательно вывести папу из того состояния, которое иногда называют аффект неадекватности.

Не анализируя мотивы отца, заложником которого является Алиса, и не пытаясь вместе с ним разрешить эту ситуацию, мы вряд ли чего-то с вами добьемся. Отец, коммуникация с ним - вот главный субъект переговоров в этой ситуации.

Речь, безусловно, не идет ни о каких принудительных действиях - для них нет никаких оснований. Необходима комиссия по медиации, переговоров с родителями для того, чтобы вместе с ними в лучших целях, в самых благих целях помочь ребенку не оказаться в ситуации риска.

Я всегда говорил, что нужна адвокатура детства. И, прежде всего, в интересах детства. В этой комиссии должны быть и юрист, и психолог, и те, кто обладает правом принятия решения. Мы - и психологи, и юристы - должны подготовить решение, предложения для решения тех, которые будут говорить о многих вещах. В том числе, чтобы был поднят и сверхважный вопрос - об изменении законодательства, позволяющего учитывать более четко мотивацию и интересы ребенка в ситуации образования.

ВЗГЛЯД ЮРИСТА

Комментарий доцента университета имени О. Кутафина (Московская государственная юридическая академия), адвоката адвокатской палаты Московской области Сергея Макарова:

- Оснований провести проверку семьи Алисы сейчас нет. Очевидно, что ничего опасного для Алисы родители не делают. Нет физического насилия. Нет психического насилия. А психологическое давление (если оно есть) должно быть а) выявлено и б) доказано. Это очень сложно. Непонятно, кто этим будет заниматься? Органы опеки с этим явно не справятся. Им нужна будет психологическая поддержка со стороны профессионалов. Кто будет этим заниматься и будет ли кто-то заниматься? Неизвестно. Время уходит. Ситуация затягивается, в общем-то, в опасную петлю.

Доцент университета имени О. Кутафина (Московская государственная юридическая академия), адвокат адвокатской палаты Московской области Сергей Макаров

Доцент университета имени О. Кутафина (Московская государственная юридическая академия), адвокат адвокатской палаты Московской области Сергей Макаров

Фото: facebook.com

- А в чем опасность?

- Согласен с Александром Григорьевичем - идет эксперимент. Эксперимент очень необычный и, поскольку он необычный и непроверенный, он может быть опасен для девочки. Это уже тревожно, по определению.

Поскольку нарушения закона, как мне кажется, сейчас еще допущено не было, ситуация юридически чиста. Но многие люди понимают, что ситуация тупиковая. С формальной, с психологической точки зрения и, в первую очередь, с точки зрения дальнейших интересов ребенка. Как она будет развиваться?

Я эту ситуацию оцениваю и как отец, и как преподаватель с хорошим преподавательским опытом. Мне кажется, что выходить из этой ситуации нужно исключительно формально - то есть, строго законно. И здесь мы видим тот мыс, о который разбивается в разные стороны стремление семьи Алисы и установка вуза - психологического факультета МГУ. Если Алиса поступила в вуз формально, правильно, законно, она должна учиться в вузе. По общей программе или по индивидуальной программе, но она должна учиться. Если учебы нет, если не сданы экзамены, тогда – отчисление.

Причем, я думаю, что не надо оставлять за скобками то, что из себя представляют предметы на психологическом факультете МГУ. Некоторые из них с маркировкой 18+. А до этого возрастного порога Алисе еще минимум 9 лет. Это формальные препятствия для обучения на психологическом факультете несовершеннолетних. Их нужно прописать в законе. Сейчас этих препятствий нет, и мы говорим о том, как выходить из ситуации при ныне действующем законодательном регулировании.

Либо Алиса учится наравне с другими студентами по общей или индивидуальной программе. Либо она не учится. Настаивать на том, что ребенок способен выдерживать только 45 минут учебы, потому что ему 9 лет - противоречит тому, что ребенок по инициативе родителей поступил в вуз. В вузе учебные занятия – пары, полтора часа. Два школьных урока. То есть, либо она готова учиться и тогда она учится. Либо она не готова учиться и тогда она сейчас уходит и через какое-то время поступает заново.

Хочу обратить внимание еще на один момент. А был ли допуск к сессии у Алисы? Потому что я, как преподаватель, знаю, что допуск есть всегда. Если не сданы зачеты, тогда и нет допуска к экзамену. Но психологический факультет говорит, что у них допуска такого нет и что студентка формально может выходить на экзамен. На мой взгляд, это уже большая лояльность со стороны факультета по отношению к студентке Тепляковой. Спасибо факультету, что они так вот лояльно ситуацию оценивают. Но экзамен-то должен быть сдан. Какая бы ни была индивидуальная программа, она должна включать в себя приобретение знаний и проверку усвоения этих знаний.

Честь и хвала родителям Тепляковым, что они верят в своих детей. Всем бы российским родителям так верить в своих детей и поддерживать их! Но это не должно делать людей ледоколами, преодолевающими окружающую вечную мерзлоту! Так, чтобы была опасность нанесения ущерба собственному ребенку.

И никаких мер воздействия на Евгения быть не может. Он и мама - законные представители ребенка. Можно к ним обращаться, можно их убеждать, уговаривать. Заставить их изменить свою позицию нельзя! Ситуация уникальна, она первый раз возникла. И вот именно на этой ситуации нужно разрабатывать тему - как быть, когда чрезмерные ожидания родителей могут нанести ущерб ребенку.

МНЕНИЕ ШКОЛЬНОГО УЧИТЕЛЯ

Комментарий доктора педагогических наук, академика Российской академии образования, директора московской школы 109 Евгения Ямбурга:

- Раньше 15 лет ребенку нечего делать в высшем учебном заведении. Тем более, на факультете психологии. Имеют ли право на факультете расторгнуть договор с родителями девочки? Имеют. Потому что экзамены она не сдаст. Никакие, что уже очевидно.

Да, это скандал. Да, он подаст в суд. Да, надо это пережить.

Доктор педагогических наук, академик Российской академии образования, директор московской школы 109 Евгений Ямбург

Доктор педагогических наук, академик Российской академии образования, директор московской школы 109 Евгений Ямбург

Фото: Иван ПРОХОРОВ

Вы посмотрите на отца: все боятся с ним связываться, опасаясь его сутяжничества. Понимаете? А детей жалко. Знаете, иной директор так и будет тянуть ребенка из такой семьи с первого класса и до диплома, потому что себе дороже. Такая вот позиция сегодняшняя – мы должны обслуживать родителей.

Надо менять законодательство. Вот сегодня есть такая форма, как договор между родителями и школой, где школа берет на себя определенные обязательства и родители берут. Но юридическая сила этого договора нулевая. Школа отвечает за все, а родители не отвечают ни за что. Никак вы не поможете ребенку, у которого неадекватные родители. И никто не лишит их родительских прав по той простой причине: детишки накормлены, напоены, не бомжуют.

Это тупиковая ситуация. Как профессионалу, педагогу, психологу мне это понятно.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Евгений Тепляков про экзамен 9-летней Алисы в МГУ: «Семь человек больше часа мучили ребенка под перекрестным допросом»

Отец девочки озвучил kp.ru свою позицию в конфликте с МГУ (подробности)

Уполномоченный по правам ребёнка в России прокомментировала историю Алисы Тепляковой: "Все под контролем, у органов опеки к семье вопросов нет"

Мария Львова-Белова отметила, что необходимо организовать для девочки индивидуальное обучение в МГУ (подробности)