Исповедь «суррогатной няни»: Китайцы боятся собственных детей, а больных малышей оставляют в российских приютах

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Квартиры-передержки, суррогатные детские сады, китайские ясли - как их только не называют. Своим существованием они обязаны пандемии. Во время первой волны коронавируса, когда были отменены международные рейсы, в нашей стране застряли, по разным данным, до двух тысяч детей иностранцев, выношенных и рожденных русскими суррогатными мамами. Законом такое не запрещено, во всяко случае пока (см. «Кстати»). Из-за закрытых границ забрать детей биологические родители не могли, а суррогатные мамы сразу после родов и получения гонораров от крох отказывались. Тогда агентства, которые выступают посредниками между иностранцами и мамами-инкубаторами, и придумали выход. Малышей стали заселять в квартиры с нянями.

ТОРГОВЛЯ ЛЮДЬМИ

Впервые в криминальные сводки странные ясли попали в январе 2020-го. Тогда в съемной квартире в подмосковном Одинцове умер двухмесячный мальчик, гражданин Филиппин. Скорую малышу вызвала няня. В самой смерти ничего криминального – «внезапная младенческая». Но в этой же квартире полиция нашла еще троих новорожденных: брата и сестру (близнецы тоже граждане Филиппин) и мальчика (гражданин США). Сейчас детям почти по два годика и, несмотря на все попытки родителей забрать их, они до сих пор находятся в детском доме. Против врачей и других организаторов программ суррогатного материнства возбудили первое в истории нашей страны дело о продаже детей иностранцам.

Второе дело по той же статье возбудили спустя полгода, летом 2020-го. В московской квартире-передержке на улице Аргуновской педиатр поликлиники нашла пятерых китайских младенцев с нянями. Крохи (от недели до двух месяцев) тоже были рождены русскими сурмамами. Детей разбросали по детдомам. В отличие от первой истории, к сегодняшнему дню все пятеро вывезены в Китай. Родителям пришлось судиться за это право. Последний из малышей улетел на родину с мамой и папой чуть больше месяца назад. Тем временем акушеру-гинекологу Алене Дружининой в августе этого года предъявили обвинение по статье «Торговля людьми». В обоих случаях обвиняемым грозят реальные сроки: от 3 до 5 лет тюрьмы.

В чем же вина врачей? По версии следствия, создавая детей в пробирках, репродуктологи использовали донорские яйцеклетки или сперматозоиды. В случаях с полным бесплодием одного из родителей – это обычная практика, которая разрешена тремя приказами Минздрава. Но насколько такое возможно в программах суррогатного материнства для иностранцев? До сих пор подобных прецедентов не было, и решать суду.

А вот до нянь правосудие не добралось. До сих пор никто из них не давал интервью журналистам: боятся. На этот откровенный разговор 35-летняя тамбовчанка, которая за последние два года вынянчила пятерых китайских детей, согласилась на условиях анонимности.

МЛАДЕНЦЫ НА ПЕРЕДЕРЖКЕ

- Собачку взять на передержку, и то ответственность какая. А тут младенцы. Как вы вообще на такое согласились?

- У меня трое своих детей и дважды я рожала по программам суррогатного материнства. В первом случае заказчиком была русская пара, во втором – китайцы. На гонорары, суммарно это почти три миллиона рублей, мы с мужем построили загородный дом под Тамбовом. Супруг, он у меня водитель такси, с самого начала меня поддержал в этой, казалось бы, безумной идее. А началось все с объявления в социальной сети по набору сурмам в Москву, я как-то сразу поняла, что это мое. Начиталась историй бесплодных пар - и мне захотелось сделать их счастливыми. Обе беременности и роды прошли легко. Тяжело было только с малышами расставаться. Китайцы, кстати, в отличие от русских, которые остались анонимными, всю беременность со мной общались. Звонили по видеосвязи с переводчиком каждый божий день. Они приехали на роды и были вместе со мной, за руки меня держали. Но это все - еще до коронавируса, летом 2018-го года.

Последний из малышей улетел на родину в Китай с мамой и папой чуть больше месяца назад.

- Кто вас позвал работать няней?

- Первое приглашение я получила от агентства, в котором до этого рожала китайского малыша. Менеджер рассказала мне, что есть новорожденный китайский мальчик, которого просто некуда девать. Жалко его стало, я почти сразу согласилась.

- Жалко - аргумент, но наверняка это не бесплатно было?

- Деньги, которые мне предложили в качестве зарплаты, были важны. 100 тысяч рублей в месяц для Тамбова - просто огромная сумма. Плюс агентство брало на себя все расходы по проживанию, питанию и, конечно, всем нуждам ребенка. Через пару дней после того звонка я взяла троих своих детей и приехала в Москву. Это был февраль 2020. Агентство заселило нас в трехкомнатную квартиру в Новой Москве, в которой уже жили два китайских ребенка с нянями. Одна из нянь, как и я, в прошлом была сурмамой. Вторую нашли по объявлению на Авито, женщина с Украины как раз искала вариант с проживанием. Через день привезли моего китайского сыночка Веймина из роддома. У каждой няни была своя комната. В первый же день на связь со мной вышли родители Веймина. Общались мы по видеосвязи через чат с онлайн-переводчиком. Родители мне сразу понравились, обоим за 30, это их первый ребенок. Она учительница, он на заводе работал, кем, это я точно не знаю.

ПЕРВОЕ СЛОВО «МАМА» НА РУССКОМ

- То есть вы целый год жили с китайским малышом?

- Даже чуть больше. Забрать ребенка они смогли только в марте этого года. Со мной Веймин научился сидеть, сделал первые шаги и даже первое свое слово сказал на русском языке. Когда они его забирать приехали, он все ко мне прижимался и повторял «ма-ма, ма-ма».

- А вам не было страшно, все-таки это чужой новорожденный ребенок, да еще и иностранец?

- Страшно стало, когда начали возбуждать уголовные дела. Тогда многие няни просто побросали детей и сбежали. Агентства стояли на ушах и новых нянь брали без разбора, буквально с улицы. Я не могла так с Веймином поступить. Относилась к нему, как к своим детям. С первых дней я водила его в поликлинику. У меня на руках была доверенность от родителей, заверенная нотариусом. Конечно, врачи с подозрением смотрели на русскую бабу с узкоглазеньким грудничком, кучу вопросов задавали. Даже свидетельства о рождении у Веймина тогда не было. Документ сделали только через полгода. Но оказалось, в городских поликлиниках детей до трех месяцев принимают без всяких бумаг.

- Как сейчас Веймин, вы продолжаете общаться с его родителями?

- Да, они шлют фото и видео. Все хорошо, Веймин уже вовсю балакает на китайском. Когда родители прилетели в Москву, еще две недели мне пришлось жить с ними. Во-первых, Веймин поначалу их не воспринимал. Закатывал истерики, смотреть в их сторону не хотел и все к моей груди прижимался. Во-вторых, китайские родители детей боятся, шарахаются, словно их током бьет. Мне пришлось учить их держать ребёнка на руках, менять памперс, купать. Хотя, это не национальная черта. Этот же страх я раньше видела и у русских бесплодных пар, получивших своего суррогатного малыша. Наверное, все-таки женщине нужны эти девять месяцев беременности, которые готовят ее к материнству.

СМЕНИЛИ ТЕЛЕФОН И ИСЧЕЗЛИ

- После Веймина были и другие китайские малыши?

- Да, не успела я вернуться со своими детьми в Тамбов, как посыпались звонки. Оказалось, что родители Веймина рассказали обо мне в своем китайском суррогатном чате. Мне звонили переводчики и просили снова приехать в Москву. Так долго я уже ни с одним ребёнком не сидела. Проблемы с вылетом закончились, и я по две-три недели опекала малышей, пока родители оформляли документы. Жили мы в гостиницах, родители брали два номера: один для меня и их ребенка, второй для себя. И все из-за страха перед своими же детьми. С моей помощью они постепенно привыкали к роли мамы и папы. Но был у меня и особенный китайский малыш по имени Сио (имя изменено). С ним я три месяца провела в одной из больниц Санкт-Петербурга.

- Ребенок был болен?

- Этому малышу просто не повезло. Я была третьей по счету его русской няней. Почти полгода он пролежал в больнице. Родился Сио в октябре 2020 от суррогатной мамы в Питере. Еще в роддоме его заразили коронавирусом, а когда вылечили, поставили диагноз – «лейкоз». Суррогатный отец, 35-летний китайский предприниматель, не отказался от него. Прилетел в Россию еще до рождения Сио.

Он с первых дней просил у врачей разрешение на транспортировку в Китай, но его очень долго не давали. Иностранного младенца лечили платно – больница получала около 500 тысяч рублей каждый месяц, еще по 100 тысяч папа отдавал няням. Но так не всем везет, бывает, что иностранцы от больных суррогатных детей отказываются.

- Вам известны такие случаи?

- Да. В этой же больнице лежал суррогатный мальчик семьи из Австралии с диагнозом гемофилия. Три месяца родители оплачивали услуги русской няни, а потом сменили телефоны и исчезли. В итоге бедный ребёнок попал в отказники. Няня перестала получать зарплату и уехала, а малыш остался совершенно один в больнице. Насколько я знаю, сейчас он находится в одном из детских домов для инвалидов.

- После тех двух уголовных дел иностранцы действительно перестали приезжать в Россию за суррогатными детьми?

- Их стало в разы меньше, это я совершенно точно могу сказать. Новых программ единицы. Причем сами врачи отказываются от таких заказов: боятся повторения участи коллег. А еще это затишье, связано с новым законопроектом о запрете программ суррогатного материнства для иностранцев. Что до китайцев, то они не очень-то на этот счет переживают. Наш рынок им заменила Украина, именно туда они сейчас рванули за детьми.

Кстати

Готовят закон-запрет

Уже этой осенью участие в программе суррогатного материнства в России для иностранцев и одиноких русских мужчин могут запретить законодательно.

Соответствующий законопроект в июне этого года был направлен на рассмотрение в Госдуму. Авторы инициативы предлагают прописать в законе, что воспользоваться услугами суррогатной матери на территории РФ могут только состоящие в браке граждане России, либо одинокая женщина – гражданка РФ, для которой вынашивание и рождение ребенка невозможно по медицинским показаниям. Поводом для появления документов стало именно «филиппинское дело». Судьбу закона решит Госдума нового созыва.